Метамысли

Недавно нас тут, форумчан-недоучек, утомленное солнце педагогики брезгливо обрызгивало мутным светом учености, жалуясь как «в ГП меня довольно часто… ммм… удивляет именно степень невладения метаязыком — компактным, доходчивым, логичным и точным…«, — периодически одаряя присутствующих лучами «доходчивого и логичного». Не прошло и шести страниц, как двое участников, обтанцовывая вежливыми реверансами легко-ранимое эго педагогического светила, обнаружили, что витиеватый лабиринт слов довольно быстро возвращается на круги своя: «где-то в вашем объяснении закольцовывается логика. Вы говорите, что переводчик должен из оригинала в перевод передать сепульки, а когда заходит речь о том, что же такое сепульки, вы говорите, что это то, что переводчик должен из оригинала в перевод передать.»

Из сложившейся ситуации в ее единичности (если признать, что конкретный автор в конкретном движении мысли конкретно опозорился; врач не исцелился) есть много социально приемлемых способов выйти: от предоставления возможности залатать логику (рискуя, правда, завязнуть глубже в том же лабиринте) до полного (что нетрудно на форуме) игнора изнурительного путаника (в конце концов, не нравится, не читай), но…

… логика ли в основе переводческого «метаязыка»?

Предположим некое смутное, но общее, представление о компонентах, из которых состоит «переводческий метаязык». Попытка развернуть это предположение (например, упоминанием, что «общность» есть среда профессиональных переводчиков, что «метаязык» — это жаргон этой среды, итп) потенциально ведет нас к многочисленным разветвлениям, потому остановлюсь на примерах (пока), которые многим постоянно пребывающим в среде, надеюсь, покажутся самоочевидными экземплярами переводческого метаязыка.

Например, когда утомленное солнце объясняет: «здесь [в переводе с английского на русский] глагол заменяется на существительное, потому что в формальных стилях русского языка более типичны … номинативные конструкции» — невозможно не заметить характернейшую переводческую риторику «замен», «преобразований», «трансформаций» и, соответственно, «потерь», «сохранений» итд, подкрепленную метаязыками лингвистическим и литературоведческим («глагол», «существительное», «номинативные конструкции», «стиль», «формальные признаки» итд), привлекаемыми переводчиками по мере необходимости (рассмотрение деталей расхождений метаязыков лингвистики, литературоведения и переводоведения не входит в мой локальный интерес в пределах этого поста).

Метафорику трансформаций светило по течению беседы раскручивает в медицинскую: «есть ли у письменного переводчика право на относительно хирургические операции с исходным текстом?» — и, будучи пойманным на растяжке, моментально откатывает: «это метафора+метонимия… (Возможно, не очень удачная.) Естественно, с самим исходным текстом ничего материального не происходит.» — тем не менее, тем не менее… отказаться от привычного словоупотребления — выше сил переводческих! поэтому (в том же параграфе!): «сознательно сделать текст перевода «менее тяжелым, чем фактически является исходный текст» — значит мысленно произвести над исходным текстом некую операцию, представив себе, что он не такой, каким он является на самом деле.» (жирность добавлена мною)

От метафорического представления, что источник «на самом деле» содержит (форма — содержание) нечто почти физически ощущаемое, поддающееся мануальным операциям, избавиться нет никакой возможности. Светило, описывая переводческие процедуры: «Формулируем другие приоритеты (кратко: соблюдение конвенций ПЯ» — т. е. (подразумевается) в оригинале содержатся (в баночке с крышечкой) некие «конвенции», которые надо «соблюсти» (бережно достать из баночки, передать). И далее (подменяя слова, играя ими): «слово «инвариант» в принципе НЕ необходимо. Просто удобно им пользоваться … при разборе ИТ, когда мы выясняем что мы (1) обязаны (2) хотим (3) в принципе можем сохранить в переводе (это инвариант), а что — не обязаны и/или не хотим и/или не можем (это — НЕ инвариант),» — вплоть до капитуляции: «без глаголов «измениться», «остаться, «добавиться» и т.п. в нашем метаязыке, видимо, совсем не обойтись.» Так совершающиеся фактически в практике письменного перевода изменения — т. е. изменения текста перевода — получают на переводческом метаязыке название «редактура», а полное отсутствие каких бы то ни было изменений — т. е. изменений текста оригинала — продолжают именоваться «изменениями», «добавлениями», «трансформациями» и прочими метафорическими вариациями на тему перемен. (Случаи совместного создания текстов на разных языках выходят за рамки моего интереса в этом посте.)

Ограничиваясь единичностью ситуации, можно подумать, что в ГП совпало так, что два гения логики залетели на огонек, и вот, совершенно случайно заклевали присевшего там же отдохнуть наставника, ослабленного неустанным пестованием безмозглых птенцов попугайского ремесла…

… жил да был во времена стародавние, былинные, Бархудар-богатырь, закатился он по злой неволе случая в лабиринт переводческий:

термин «процесс» применительно к переводу понимается нами в чисто лингвистическом смысле, то есть, как определенного вида языковое, точнее, межъязыковое преобразование или трансформация текста на одном языке в текст на другом языке.

закружился, запутался, шишек себе по темным углам набил, потянулся было ширять в диссидентском, отказном направлении:

термин «преобразование» нельзя понимать буквально — сам исходный текст или текст оригинала не «преобразуется» в том смысле, что он не изменяется сам по себе.

на поверхность дырку лбом, наконец, пробил:

Этот текст, конечно, сам остается неизменным, наряду с ним и на основе его создается другой текст на ином языке, который мы называем «переводом».

глотнул воздуха свежего, неиспорченного:

Иными словами, термин «преобразование» (или «трансформация») здесь может быть употреблен лишь в том смысле, в каком этот термин применяется в синхронном описании языка вообще: речь идет об определенном отношении между двумя языковыми или речевыми единицами, из которых одна является исходной, а вторая создается на основе первой.

да и схлопнулась моментально дырочка, засосало болотище:

имея исходный текст а на языке А, переводчик, применяя к нему определенные операции («переводческие трансформации», о которых речь пойдет ниже), создает текст б на языке Б

покатился Бархудар-богатырь по кругам своим:

не всякая замена текста на одном языке текстом на другом языке является переводом … Чтобы иметь право называться переводом … текст на ПЯ должен содержать в себе что-то такое, что содержится и в тексте на ИЯ.

заметался по развилкам лабиринтовым, вправо пойдет — инвариант найдет:

при замене текста на ИЯ текстом на ПЯ должен сохраняться какой-то определенный инвариант; мера сохранения этого инварианта и определяет собой меру эквивалентности текста перевода тексту подлинника

влево пойдет — инвариант потеряет:

Для простоты изложения мы пока что отвлекаемся от того очень важного для теории перевода факта, что это совпадение единиц разных языков в плане их содержания является, как правило, не полным, а частичным.

в один закоулок рванет, рай постоянства мерещится:

Переводом называется процесс преобразования речевого произведения на одном языке в речевое произведение на другом языке при сохранении неизменного плана содержания

а как поплутает широкими околесицами:

Термин «план содержания» или «значение» следует понимать максимально широко, имея в виду все виды отношений, в которых находится знаковая (в данном случае, языковая) единица

как тумана релятивизма наглотается:

О «сохранении неизменного плана содержания» можно говорить только в относительном, но не в абсолютном смысле.

так обратно к кальяну трансформаций и утрат присасывается:

При межъязыковом преобразовании (как и при всяком другом виде преобразований) неизбежны потери, то есть имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника.

И так далее, и так далее, и так далее…

Казалось бы, что проще: решил, что «трансформация» в нашем специализированном переводческом (мета)языке больше не значит изменение (динамика) чего бы то ни было, а значит: лингвистическое сопоставление (статика) двух (или более) структур, так и прекрати пользоваться метафорами изменений в научной книге. Нет, не получается! Ведь перевод — процесс. Ведь процесс? Не правда ли?